Новогодние мучения вела Клодиса
В ночь, когда старый часовщик поднимается на главную башню и поворачивает ворот, чтобы сменить цифру, обозначающую год, никто не должен остаться без подарка: каково было правило карвеонских виноделов, таково было правило столицы, таково было правило королевского дворца. И в который уже раз, с тоской глядя в календарь, вел* Клодис мучительно пытался придумать, что подарить членам королевской семьи и сестре. Подарки для прочих, завернутые в перламутровую бумагу, украшенную сотнями блестящих звездочек, уже лежали огромной грудой на полу, готовые к отправке или вручению. Но самых главных подарков среди них не было, и это донельзя печалило советника. И все же приходилось признать, что эта печаль не была бы и наполовину так глубока и беспросветна, если бы в число Тех Самых подарков не входил обязательный подарок Соловью. По дурацкой традиции, заведенной королем Бернаром несколько лет назад, когда Клодис в силу слишком нежного возраста не мог ее пресечь, члены королевской семьи после официальных поздравлений, торжественного вручения подарков и бала в честь смены года, уединялись в покоях короля и обменивались "настоящими" подарками, такими, какими и должно обмениваться близким людям, вне зависимости от положения в обществе.
Официальные подарки были уже давно приобретены, запакованы и лежали в общей куче: охотничий нож из эммерской стали для короля Бернара – этот старый пень перестал ездить на охоту после гибели сына, но до сих пор млеет при виде шедевров, созданных аснийскими оружейниками для убийства животных... и не только их, бриллиантовое колье для сестры – пусть многие скажут, что она еще слишком юна для подобных украшений, но скажут, скорее от зависти: Клодиссии, как никому другому, к лицу роскошь, настоящая взрослая роскошь, лютня работы мастера Интара для Соловья - шельмец оценит хороший инструмент, в этом не приходилось сомневаться, и первое издание пьес великого Тироно - для этого книжного червя, по нелепому стечению обстоятельств оказавшемуся наследником престола. Но это те подарки, которые будут вручены при свидетелях, которым будут аплодировать, искренне восхищаться и не менее искренне завидовать. Но что он положит под елку в покоях короля Бернара, в коробке из черного картона с изысканными серебряными узорами, на которой будет написано имя получателя?
Можно положить под ёлку нож, а на празднестве торжественно вручить арбалет? Но не глупо ли будет дважды дарить оружие? В прошлом году Клодис выкрутился, подарив королю старинный прибор для письма, который тот как-то выразил желание иметь. К сожалению, прибор для письма ему нужен только один, а все свои прочие желания Бернар самостоятельно воплотил в течение года.
Точно так же было бы величайшей глупостью подарить сестре еще одно украшение: она определенно съязвит, что у Клодиса закончилась фантазия. Лучшим подарком был бы набор компонентов для ее зелий, но, несмотря на свой юный возраст, Клодиссия куда лучше него разбиралась в замысловатых ингредияентах и умела их доставать.
Соловей... Вел поморщился, вспоминая, какую сумму пришлось отдать за инструмент. Королевский бастард, несомненно, будет счастлив получить еще и гитару того же мастера, но раскошеливаться дважды ради того, чтобы доставить удовольствие этой занозе, Клодис не собирался.
И, конечно же, Эрсен. Тому можно подарить хоть всю карвеонскую библиотеку вкупе с библиотекой Альгедской Академии, он будет только рад, но о пристрастиях наследника престола было слишком хорошо известно, и в течение предшествующих Новому Году месяцев в столице раскупили все дорогие и более-менее ценные издания. После праздника у принца, несомненно, будет лучшая частная библиотека в Карвеоне, но – вот беда-то! – замешкавшемуся с приобретением подарка Клодису досталось только одно редкое издание – и его он планировал вручить прилюдно.
Тяжело вздохнув, Клодис позвонил в колокольчик и явившемуся слуге велел подавать карету.
Как и ожидалось, вылазка в город ни к какому результату не привела, несмотря на многочисленные ярмарки, на которых теснились палатки десятков, если не сотен, чужеземных купцов. Клодис замерз, промочил ноги и люто возненавидел всех жителей столицы, которые как по сговору кинулись покупать близким подарки именно в эту ночь.
Одному толстому вельможе, пребольно толкнувшему вела локтем в бок и едва не сбившего его с ног, Клодис пожелал обрести сварливую жену и неверных любовниц в грядущем году, даме, которая едва не выбила ему глаз своей шляпой, пытаясь оттеснить его из очереди, подавиться запеченной индейкой - традиционным новогодним блюдом, а мальчишку, пытавшегося срезать у него с пояса кошелек, превратил в взъерошенного вороньего птенца, чего в общей сутолоке и гвалте никто не заметил.
Но ни то, ни другое, ни третье не приблизило его ни на шаг к заветной цели, да и даже удовлетворения не принесло. Какой смысл наказывать идиотов, если их место тут же займут бесчисленные орды таких же, если не худших. Более того, заклинание трансформации отняло слишком много сил, и Клодис, тяжело дыша , сел в карету и отдал приказ кучеру трогать.
— Куда изволите? – спросил растерянный кучер, с явным сожалением покидая яркие огни и задорный шум ярмарки.
— Возвращаемся во дворец, – поморщился Клодис, проклиная себя за глупость. На мальчишку можно было наслать паралич, а силы можно было бы потратить и на то, чтобы просушить сапог. Теперь же до возвращения во дворец придется терпеть проклятую влагу. – Только выбери путь подлиннее, мне нужно подумать.
Ноги протестующе заныли, но вел не был намерен сдаваться. Стоит перешагнуть порог дворца - как сразу же навалятся дела, придется приваживать очередных лизоблюдов и вываживать очередных недоброжелателей, разгадывать чужие интриги и плести свои собственные, и - самый непроглядный ужас последних его дней и ночей - король Бернар ведь наверняка попросит помочь с выбором подарков для Клодиссии, Соловья и Эрсена!
Карета мерно покачивалась на рессорах, за окном проплывали то двухэтажные мещанские домики, украшенные еловыми ветвями, то, казавшиеся ажурными из-за огней особняки знати, то темные проемы мастерских ремесленников - их хозяева все сейчас торговали на ярмарках, а Клодис все перебирал и перебирал в уме варианты.
"Кольцо дорассветной эпохи, что я недавно купил у Кридда? Клодиссии может не понравиться, она любит более изящные вещи. Соловей обойдется, для короля надо что-то потяжелее, Эрсен... Эрсен примет с вежливой улыбкой, настолько вежливой, что всем сразу будет понятно, что самой дешевой книжонке он был бы рад больше... "
Поглощенный раздумьями, он не сразу понял, что карета остановилась.
— Что случилось, Мэс? – крикнул Клодис, обращаясь к кучеру.
— Дерево упало на дорогу, – отозвался кучер откуда-то сбоку. – Мы не сможем проехать, пока оно тут лежит. Оно огромное, пойду поищу, кто бы помог мне убрать его.
Клодис высунулся из окна, но кучера уже след простыл.
"Вот невезуха!" выругался Клодис, откинулся на спинку сиденья и плотнее завернулся плащ. Он успел уже задремать и проснуться, но Мэс все не возвращался. Снова выругавшись, Клодис вылез из кареты, стараясь не думать ни о ноющих ногах, ни о противной жиже, чавкающей внутри сапог.. Если бы не напрасная трата сил на воришку, сейчас он был бы уже дома, сидел у камина и перебирал в уме варианты подарков.
Сожалеть об уже сделанном, когда ничего не можешь исправить, - бесполезная трата душевных сил в довесок к физическим, решил Клодис и побрел по дороге. Небольшие, казавшиеся из-за обилия новогодних гирлянд игрушечными, домики теснились друг к дружке, мигая разноцветными огоньками, но царившая вокруг тишина и темные пятна окон говорили о том, что их хозяева либо на ярмарках, либо давно спят. Клодис прошел еще немного, но боль в ногах вскоре стала невыносимой, и он с тяжелым вздохом опустился на подвернувшуюся кстати скамью.
"Хоть в чем-то повезло", подумал он, с тоской оценивая обратный путь до кареты. Эта бестолочь Соловей пробежит такой за один удар башенного колокола, а ему придется корячиться обратно едва ли не до рассвета. Какой смысл быть самым могущественным магом Карвеона, если ты чувствуешь себя беспомощным по сравнению с любым хотя бы относительно здоровым молокососом?
В этот момент Клодис пожалел, что не превратил в мышей толстого вельможу и даму в большой шляпе.
Он подышал на озябшие руки, потер из друг о друга, но не помогло. Притянув к себе трость и закутавшись поплотнее в плащ. Клодис снова начал клевать носом, когда его слуха коснулся нежный мелодичный звук. Вел открыл глаза и осмотрелся. Мягким звоном переливались колокольчики по всей улице, и в этот звон вливалась чарующая мелодия, которую выводил красивый девичий голос. Клодис поднялся и, забыв о больных ногах, пошел на звук голоса. Песня очаровывала и манила за собой, но более всего Клодиса привлекала возможность найти место рядом с очагом.
Ведомый мелодией, он толкнул дверь в одни из домиков, и та подалась, впуская его внутрь. Пройдя несколько комнат, Клодис оказался в небольшой гостиной, где у камина, вышивая на пяльцах замысловатый узор, сидела молодая женщина со светло-рыжими волосами. Судя по округлому животу, ее ребенок должен был появиться в начале следующего года, и Клодис не сомневался, что вышивает она для будущего малыша. К его сожалению, песня оборвалась на полуслове, когда женщина заметила его.
— Я не причиню вреда ни вам, ни вашей дочке, – начал было Клодис, и только тут заметил, что женщина смотрит на него не со страхом и отвращением, как большинство тех, кто видел его в первый - да и не только в первый - раз, а с сочувствием и интересом.
— Вы заблудились?
Клодис кивнул, чувствуя, как снова налились тяжестью и заболели ноги.
— Вы позволите погреться у камина? Мой кучер пропал, и если я еще немного прожду его на улице, то превращусь в ледяную статую.
— Конечно, конечно, – женщина пододвинулась, освобождая место у камина. – И речи быть не может, чтобы ждать вашего кучера снаружи - в такой-то холод. Если хотите, я могу заварить вам чаю.
— Буду премного благодарен, – Клодис с наслаждением протянул озябшие руки к огню.
— Что заставило вас в такую стужу выйти из дома, да еще с таким безответственным кучером? – спросила женщина, когда благодаря чаю, огню и теплым булкам Клодис перестал дрожать, и даже противное нытье в ногах куда-то исчезло.
— Мэс ответственный, боюсь, что он тоже замерз и сбился с пути, – вступился за кучера Клодис. А потом признался - неожиданно для себя самого. – Мне нужно сделать несколько подарков дорогим людям, но я совершенно не знаю, что им подарить. Думал найти на ярмарке... и заблудился.
— Так сложно выбрать? – спросила женщина, доливая ему чай из маленького фарфорового чайничка с крупными розами на боку.
— Сложно, – сознался вел. – Они все могут позволить себе сами, трудно найти то, чего у них нет... из того, что им вообще могло бы пригодиться.
— Разве это сложно? - засмеялась женщина. – Подарите им то, что можете подарить только вы.
— Именно я? – бесцветные брови поползли вверх.
— Да, вы. Только не говорите, что вы совсем-совсем ничего не умеете и не можете.
Клодис задумался. "То, что могу подарить только я..."
Он не заметил, как заснул, разомлев от тепла. А когда проснулся, то обнаружил себя перед камином в своей комнате.
— Вас принес Мэс, – пояснил слуга, явившийся на яростный звон колокольчика. – Сказал, что вы задремали по дороге с ярмарки, и он не стал вас будить.
— А дере... – Клодис не договорил, уставившись на часы. Половина второго - ровно это же время показывали стрелки часов с фарфоровым циферблатом за спиной беременной женщины. "Сон, конечно же это был сон", Клодис мысленно улыбнулся игрушечному домику и его миловидной хозяйке. В тот момент он уже знал, какими будут его подарки.
---
Без четверти четыре члены королевской семьи покинули официальное торжество по случаю смены года и поднялись в покои его величества, где под увешанной золотыми колокольчиками елью - не такой высокой, как в главном зале, но оттого еще более домашней и уютной - уже лежали заботливо разложенные коробки с подарками.
Соловей с восторженным воплем нырнул было под елку, но король, ухватив сына за шкирку, не позволил ему дотянуться до подарков.
— Не надо нарушать традиции, – пожурил он сына, на что тот ответил обезоруживающей улыбкой.
— Наш Новый Год наступает на четыре часа позже, но это НАШ Новый Год, – с этими словами, давно ставшими одной из традиций, король Бернар открыл циферблат больших каминных часов и перевел стрелки назад, словно и не было этих четырех часов. А потом они сели в кружок вокруг елки и с замиранием сердца ждали, когда все три стрелки сойдутся в одной точке, и с первым ударом, как дети, ринулись под елку в поисках коробок со своими именами. Клодису, который после своих недавних ночных приключений не смог нагнуться, его подарки подал Соловей, а Клодиссия помогла королю развязать затянувшийся узел на обвивавшей коробку ленточке.
Соловей получил в подарок приведшие его в восторг парик, обработанный каким-то специальным составом, менявшим цвет в зависимости от освещения, от Клодиссии и нотную тетрадь с позолоченным обрезом от короля, от Эрсена – присланный тому братом северный музыкальный инструмент со странным звучанием, на котором они поиграли все по очереди ко всеобщему удовольствию и потехе, и вещь, которая растрогала его до слез – скрипка его матери, которая, как считалось, утонула вместе с Алмеей, когда лодка, на которой каталась скрипачка, перевернулась.
— Разве это возможно? – Соловей провел руками по лакированной поверхности и поднял на Клодиса полные слез глаза.
— В Новый Год случаются чудеса, – ответил тот, чувствуя себя волшебником из детских сказок.
Даже король Бернар оказался растроганным и, чтобы не выдать своих чувств, принялся распаковывать свои подарки. От Соловья его величеству досталась милая новогодняя песенка, которую тот тут же и исполнил, от Клодиссии - флакончик с исчезающими чернилами, и они все изрядно повеселились, представляя в лицах особо нелюбимых ими чиновников и вельмож, у которых внезапно с документов исчезнет королевская подпись. Эрсен подарил королю старинную карту Карвеона, на которой были обозначены все охотничьи угодья и звери, на которых в те годы велась охота. Когда же пришел черед открыть черную коробочку, Бернар еще долго не мог подобрать подходящих слов и, расчувствовавшись, то и дело подносил к уху большие карманные часы с изображением оленя. Их первым владельцем был Готфрид-охотник, и Бернар получил их в подарок от отца, но они уже много лет как остановились, и даже лучшие из часовых дел мастеров не смогли предложить ничего, кроме замены механизма, от чего король отказался, сказав, что ему не нужны новые часы в старом корпусе. Как Клодис вытащил их из королевского сейфа, осталось загадкой, но еще большей загадкой было то, что в эту исполненную чудес новогоднюю ночь, старый изношенный механизм ожил, и секундная стрелка с прежним жизнерадостным упрямством скользила по кругу.
Клодиссия получила в подарок от короля набор изящных флакончиков из левенийского хрусталя для своих зелий и блокнот для записи рецептов, на каждой странице которого было изящное четверостишие, - от Соловья. Эрсен подарил ей миниатюрные песочные часы с мерцающим в темноте песком, а от Клодиса она получила золотую клетку с чужеземной птичкой с ярким оперением. Соловей немедленно объявил, что такой подарок обязательно должен быть увековечен в стихах, а юная велен, прижав к груди клетку, недоверчиво смотрела на брата: когда-то давно, когда Клодиссия была совсем маленькой девочкой, она увидела картинку с этой птичкой в детской книжке и упрашивала мать подарить ей ее на новый год, на что велен Виеренна с сожалением покачала головой и ответила, что таких птиц не существует в природе, и картинка - всего лишь фантазия художника. Клодис сделал строгое лицо, и Клодиссия, рассмеявшись, затребовала, чтобы ода птичке была готова не позднее, чем через неделю.
Соловей подарил принцу сборник нот в трех томах, объяснив это тем, что, прочитав все то, что ему надарили на официальном празднике, Эрсен определенно возненавидит буквы. Этот подарок оказался весьма кстати, так как в коробке с королевским гербом оказалась чудесная лютня, и Бернар от всей души расхохотался, глядя на его удивленное лицо. "Неужели ты ожидал, что я и на новый год буду напоминать тебе о долге? Можем мы иногда и для себя пожить?" Клодиссия подарила ему набор свечей, пропитанных каким-то особым составом, благодаря чему они горели куда ярче и дольше обычных. "А то глаза сломаешь своими книгами", сердито пояснила она и тут же, не выдержав, засмеялась и пообещала сделать еще столько свечей, сколько потребуется, когда закончатся эти. В коробке от вела Клодиса оказался волшебный фонарь, с драконами, сказочными персонажами и картинами далеких земель. Клодиссия не удержалась и зажгла свечу, и оказалось, что картинки не повторяются, вращаясь по кругу, как в тех фонарях, что можно купить в лавках мастеровых, а меняются с каждым поворотом, показывая все больше и больше чудес.
От сестры Клодис получив подарок баночку с мазью от боли в суставах и уютные домашние тапочки, от Эрсена - завернутую в черный бархат и перетянутую золотой ленточкой книгу, но стоило велу дотронуться до концов ленточки, как принц сделал страшные глаза и театральным шепотом возвестил, что открывать прилюдно подарок никак нельзя, чтобы не компрометировать всех присутствующих. По лицам этих самых присутствующих моментально стало понятно, что они догадались, о чем была книга, и все дружно закивали головами, предлагая Клодису почитать ее как-нибудь на досуге, желательно за закрытыми накрепко дверями и в темноте. А потом они долго смеялись, когда Клодис открыл подарок от Соловья: в красной коробочке с золотыми узорами оказались изящные ветряные колокольчики, привезенные купцами из далекой Рейтерии, и король с важным видом порекомендовал Клодису непременно повесить их над дверью, особенно тогда, когда надумает читать подаренную Эрсеном книгу. Подарком от короля оказался привезенный откуда-то с севера толстый, теплый и невероятно мягкий плед идеально белого цвета. "Говорят, вершины гор в тех землях белы от снега, и это настолько красиво, что дух захватывает", пояснил коороль, словно опасаясь, что подарок может быть понят превратно. Но Клодис с довольным видом незамедлительно завернулся в плед, напялил подаренные сестрой тапочки и уселся на книгу, выставив вперед руку с ветряными колокольчиками, после чего все еще долго не могли успокоиться, едва не катаясь по полу от смеха.
А потом взрослые пили вино из королевского погреба, а дети – чай с привезенными контрабандой альгедскими конфетами и поздравляли друг друга со сменой года, Соловей пел и играл на подаренной Эрсену лютне, и они все вместе смотрели картины из волшебного фонаря.
---
Клодис вышел на балкон и поднял голову к небу. В холодном, прозрачном, казавшимся хрустальном воздухе где-то далеко-далеко чистым и особенно ярким новогодним светом сияли звезды. Вел щелкнул пальцами, еле слышно проронив слова заклинания, и напуганный вороний птенец, упав в стог сена, выкатился из него грязным взъерошенным мальчишкой лет двенадцати, который в ужасе осмотревшись по сторонам, со всех ног кинулся домой.
— Клодис, иди сюда, поиграй с нами! – раздался из комнаты голос Клодиссии.
Клодис улыбнулся усыпанному праздничными огнями городу и, тяжело опираясь на трость, пошел на зов.
"Хороший будет год!"
______
*велен - титул, который один из предков короля Бернара придумал для своей фаворитки-ведьмы. Мужчины из этой семьи носят титул вела. Официально их роль - стоять за троном и при необходимости давать советы королю.
Официальные подарки были уже давно приобретены, запакованы и лежали в общей куче: охотничий нож из эммерской стали для короля Бернара – этот старый пень перестал ездить на охоту после гибели сына, но до сих пор млеет при виде шедевров, созданных аснийскими оружейниками для убийства животных... и не только их, бриллиантовое колье для сестры – пусть многие скажут, что она еще слишком юна для подобных украшений, но скажут, скорее от зависти: Клодиссии, как никому другому, к лицу роскошь, настоящая взрослая роскошь, лютня работы мастера Интара для Соловья - шельмец оценит хороший инструмент, в этом не приходилось сомневаться, и первое издание пьес великого Тироно - для этого книжного червя, по нелепому стечению обстоятельств оказавшемуся наследником престола. Но это те подарки, которые будут вручены при свидетелях, которым будут аплодировать, искренне восхищаться и не менее искренне завидовать. Но что он положит под елку в покоях короля Бернара, в коробке из черного картона с изысканными серебряными узорами, на которой будет написано имя получателя?
Можно положить под ёлку нож, а на празднестве торжественно вручить арбалет? Но не глупо ли будет дважды дарить оружие? В прошлом году Клодис выкрутился, подарив королю старинный прибор для письма, который тот как-то выразил желание иметь. К сожалению, прибор для письма ему нужен только один, а все свои прочие желания Бернар самостоятельно воплотил в течение года.
Точно так же было бы величайшей глупостью подарить сестре еще одно украшение: она определенно съязвит, что у Клодиса закончилась фантазия. Лучшим подарком был бы набор компонентов для ее зелий, но, несмотря на свой юный возраст, Клодиссия куда лучше него разбиралась в замысловатых ингредияентах и умела их доставать.
Соловей... Вел поморщился, вспоминая, какую сумму пришлось отдать за инструмент. Королевский бастард, несомненно, будет счастлив получить еще и гитару того же мастера, но раскошеливаться дважды ради того, чтобы доставить удовольствие этой занозе, Клодис не собирался.
И, конечно же, Эрсен. Тому можно подарить хоть всю карвеонскую библиотеку вкупе с библиотекой Альгедской Академии, он будет только рад, но о пристрастиях наследника престола было слишком хорошо известно, и в течение предшествующих Новому Году месяцев в столице раскупили все дорогие и более-менее ценные издания. После праздника у принца, несомненно, будет лучшая частная библиотека в Карвеоне, но – вот беда-то! – замешкавшемуся с приобретением подарка Клодису досталось только одно редкое издание – и его он планировал вручить прилюдно.
Тяжело вздохнув, Клодис позвонил в колокольчик и явившемуся слуге велел подавать карету.
Как и ожидалось, вылазка в город ни к какому результату не привела, несмотря на многочисленные ярмарки, на которых теснились палатки десятков, если не сотен, чужеземных купцов. Клодис замерз, промочил ноги и люто возненавидел всех жителей столицы, которые как по сговору кинулись покупать близким подарки именно в эту ночь.
Одному толстому вельможе, пребольно толкнувшему вела локтем в бок и едва не сбившего его с ног, Клодис пожелал обрести сварливую жену и неверных любовниц в грядущем году, даме, которая едва не выбила ему глаз своей шляпой, пытаясь оттеснить его из очереди, подавиться запеченной индейкой - традиционным новогодним блюдом, а мальчишку, пытавшегося срезать у него с пояса кошелек, превратил в взъерошенного вороньего птенца, чего в общей сутолоке и гвалте никто не заметил.
Но ни то, ни другое, ни третье не приблизило его ни на шаг к заветной цели, да и даже удовлетворения не принесло. Какой смысл наказывать идиотов, если их место тут же займут бесчисленные орды таких же, если не худших. Более того, заклинание трансформации отняло слишком много сил, и Клодис, тяжело дыша , сел в карету и отдал приказ кучеру трогать.
— Куда изволите? – спросил растерянный кучер, с явным сожалением покидая яркие огни и задорный шум ярмарки.
— Возвращаемся во дворец, – поморщился Клодис, проклиная себя за глупость. На мальчишку можно было наслать паралич, а силы можно было бы потратить и на то, чтобы просушить сапог. Теперь же до возвращения во дворец придется терпеть проклятую влагу. – Только выбери путь подлиннее, мне нужно подумать.
Ноги протестующе заныли, но вел не был намерен сдаваться. Стоит перешагнуть порог дворца - как сразу же навалятся дела, придется приваживать очередных лизоблюдов и вываживать очередных недоброжелателей, разгадывать чужие интриги и плести свои собственные, и - самый непроглядный ужас последних его дней и ночей - король Бернар ведь наверняка попросит помочь с выбором подарков для Клодиссии, Соловья и Эрсена!
Карета мерно покачивалась на рессорах, за окном проплывали то двухэтажные мещанские домики, украшенные еловыми ветвями, то, казавшиеся ажурными из-за огней особняки знати, то темные проемы мастерских ремесленников - их хозяева все сейчас торговали на ярмарках, а Клодис все перебирал и перебирал в уме варианты.
"Кольцо дорассветной эпохи, что я недавно купил у Кридда? Клодиссии может не понравиться, она любит более изящные вещи. Соловей обойдется, для короля надо что-то потяжелее, Эрсен... Эрсен примет с вежливой улыбкой, настолько вежливой, что всем сразу будет понятно, что самой дешевой книжонке он был бы рад больше... "
Поглощенный раздумьями, он не сразу понял, что карета остановилась.
— Что случилось, Мэс? – крикнул Клодис, обращаясь к кучеру.
— Дерево упало на дорогу, – отозвался кучер откуда-то сбоку. – Мы не сможем проехать, пока оно тут лежит. Оно огромное, пойду поищу, кто бы помог мне убрать его.
Клодис высунулся из окна, но кучера уже след простыл.
"Вот невезуха!" выругался Клодис, откинулся на спинку сиденья и плотнее завернулся плащ. Он успел уже задремать и проснуться, но Мэс все не возвращался. Снова выругавшись, Клодис вылез из кареты, стараясь не думать ни о ноющих ногах, ни о противной жиже, чавкающей внутри сапог.. Если бы не напрасная трата сил на воришку, сейчас он был бы уже дома, сидел у камина и перебирал в уме варианты подарков.
Сожалеть об уже сделанном, когда ничего не можешь исправить, - бесполезная трата душевных сил в довесок к физическим, решил Клодис и побрел по дороге. Небольшие, казавшиеся из-за обилия новогодних гирлянд игрушечными, домики теснились друг к дружке, мигая разноцветными огоньками, но царившая вокруг тишина и темные пятна окон говорили о том, что их хозяева либо на ярмарках, либо давно спят. Клодис прошел еще немного, но боль в ногах вскоре стала невыносимой, и он с тяжелым вздохом опустился на подвернувшуюся кстати скамью.
"Хоть в чем-то повезло", подумал он, с тоской оценивая обратный путь до кареты. Эта бестолочь Соловей пробежит такой за один удар башенного колокола, а ему придется корячиться обратно едва ли не до рассвета. Какой смысл быть самым могущественным магом Карвеона, если ты чувствуешь себя беспомощным по сравнению с любым хотя бы относительно здоровым молокососом?
В этот момент Клодис пожалел, что не превратил в мышей толстого вельможу и даму в большой шляпе.
Он подышал на озябшие руки, потер из друг о друга, но не помогло. Притянув к себе трость и закутавшись поплотнее в плащ. Клодис снова начал клевать носом, когда его слуха коснулся нежный мелодичный звук. Вел открыл глаза и осмотрелся. Мягким звоном переливались колокольчики по всей улице, и в этот звон вливалась чарующая мелодия, которую выводил красивый девичий голос. Клодис поднялся и, забыв о больных ногах, пошел на звук голоса. Песня очаровывала и манила за собой, но более всего Клодиса привлекала возможность найти место рядом с очагом.
Ведомый мелодией, он толкнул дверь в одни из домиков, и та подалась, впуская его внутрь. Пройдя несколько комнат, Клодис оказался в небольшой гостиной, где у камина, вышивая на пяльцах замысловатый узор, сидела молодая женщина со светло-рыжими волосами. Судя по округлому животу, ее ребенок должен был появиться в начале следующего года, и Клодис не сомневался, что вышивает она для будущего малыша. К его сожалению, песня оборвалась на полуслове, когда женщина заметила его.
— Я не причиню вреда ни вам, ни вашей дочке, – начал было Клодис, и только тут заметил, что женщина смотрит на него не со страхом и отвращением, как большинство тех, кто видел его в первый - да и не только в первый - раз, а с сочувствием и интересом.
— Вы заблудились?
Клодис кивнул, чувствуя, как снова налились тяжестью и заболели ноги.
— Вы позволите погреться у камина? Мой кучер пропал, и если я еще немного прожду его на улице, то превращусь в ледяную статую.
— Конечно, конечно, – женщина пододвинулась, освобождая место у камина. – И речи быть не может, чтобы ждать вашего кучера снаружи - в такой-то холод. Если хотите, я могу заварить вам чаю.
— Буду премного благодарен, – Клодис с наслаждением протянул озябшие руки к огню.
— Что заставило вас в такую стужу выйти из дома, да еще с таким безответственным кучером? – спросила женщина, когда благодаря чаю, огню и теплым булкам Клодис перестал дрожать, и даже противное нытье в ногах куда-то исчезло.
— Мэс ответственный, боюсь, что он тоже замерз и сбился с пути, – вступился за кучера Клодис. А потом признался - неожиданно для себя самого. – Мне нужно сделать несколько подарков дорогим людям, но я совершенно не знаю, что им подарить. Думал найти на ярмарке... и заблудился.
— Так сложно выбрать? – спросила женщина, доливая ему чай из маленького фарфорового чайничка с крупными розами на боку.
— Сложно, – сознался вел. – Они все могут позволить себе сами, трудно найти то, чего у них нет... из того, что им вообще могло бы пригодиться.
— Разве это сложно? - засмеялась женщина. – Подарите им то, что можете подарить только вы.
— Именно я? – бесцветные брови поползли вверх.
— Да, вы. Только не говорите, что вы совсем-совсем ничего не умеете и не можете.
Клодис задумался. "То, что могу подарить только я..."
Он не заметил, как заснул, разомлев от тепла. А когда проснулся, то обнаружил себя перед камином в своей комнате.
— Вас принес Мэс, – пояснил слуга, явившийся на яростный звон колокольчика. – Сказал, что вы задремали по дороге с ярмарки, и он не стал вас будить.
— А дере... – Клодис не договорил, уставившись на часы. Половина второго - ровно это же время показывали стрелки часов с фарфоровым циферблатом за спиной беременной женщины. "Сон, конечно же это был сон", Клодис мысленно улыбнулся игрушечному домику и его миловидной хозяйке. В тот момент он уже знал, какими будут его подарки.
---
Без четверти четыре члены королевской семьи покинули официальное торжество по случаю смены года и поднялись в покои его величества, где под увешанной золотыми колокольчиками елью - не такой высокой, как в главном зале, но оттого еще более домашней и уютной - уже лежали заботливо разложенные коробки с подарками.
Соловей с восторженным воплем нырнул было под елку, но король, ухватив сына за шкирку, не позволил ему дотянуться до подарков.
— Не надо нарушать традиции, – пожурил он сына, на что тот ответил обезоруживающей улыбкой.
— Наш Новый Год наступает на четыре часа позже, но это НАШ Новый Год, – с этими словами, давно ставшими одной из традиций, король Бернар открыл циферблат больших каминных часов и перевел стрелки назад, словно и не было этих четырех часов. А потом они сели в кружок вокруг елки и с замиранием сердца ждали, когда все три стрелки сойдутся в одной точке, и с первым ударом, как дети, ринулись под елку в поисках коробок со своими именами. Клодису, который после своих недавних ночных приключений не смог нагнуться, его подарки подал Соловей, а Клодиссия помогла королю развязать затянувшийся узел на обвивавшей коробку ленточке.
Соловей получил в подарок приведшие его в восторг парик, обработанный каким-то специальным составом, менявшим цвет в зависимости от освещения, от Клодиссии и нотную тетрадь с позолоченным обрезом от короля, от Эрсена – присланный тому братом северный музыкальный инструмент со странным звучанием, на котором они поиграли все по очереди ко всеобщему удовольствию и потехе, и вещь, которая растрогала его до слез – скрипка его матери, которая, как считалось, утонула вместе с Алмеей, когда лодка, на которой каталась скрипачка, перевернулась.
— Разве это возможно? – Соловей провел руками по лакированной поверхности и поднял на Клодиса полные слез глаза.
— В Новый Год случаются чудеса, – ответил тот, чувствуя себя волшебником из детских сказок.
Даже король Бернар оказался растроганным и, чтобы не выдать своих чувств, принялся распаковывать свои подарки. От Соловья его величеству досталась милая новогодняя песенка, которую тот тут же и исполнил, от Клодиссии - флакончик с исчезающими чернилами, и они все изрядно повеселились, представляя в лицах особо нелюбимых ими чиновников и вельмож, у которых внезапно с документов исчезнет королевская подпись. Эрсен подарил королю старинную карту Карвеона, на которой были обозначены все охотничьи угодья и звери, на которых в те годы велась охота. Когда же пришел черед открыть черную коробочку, Бернар еще долго не мог подобрать подходящих слов и, расчувствовавшись, то и дело подносил к уху большие карманные часы с изображением оленя. Их первым владельцем был Готфрид-охотник, и Бернар получил их в подарок от отца, но они уже много лет как остановились, и даже лучшие из часовых дел мастеров не смогли предложить ничего, кроме замены механизма, от чего король отказался, сказав, что ему не нужны новые часы в старом корпусе. Как Клодис вытащил их из королевского сейфа, осталось загадкой, но еще большей загадкой было то, что в эту исполненную чудес новогоднюю ночь, старый изношенный механизм ожил, и секундная стрелка с прежним жизнерадостным упрямством скользила по кругу.
Клодиссия получила в подарок от короля набор изящных флакончиков из левенийского хрусталя для своих зелий и блокнот для записи рецептов, на каждой странице которого было изящное четверостишие, - от Соловья. Эрсен подарил ей миниатюрные песочные часы с мерцающим в темноте песком, а от Клодиса она получила золотую клетку с чужеземной птичкой с ярким оперением. Соловей немедленно объявил, что такой подарок обязательно должен быть увековечен в стихах, а юная велен, прижав к груди клетку, недоверчиво смотрела на брата: когда-то давно, когда Клодиссия была совсем маленькой девочкой, она увидела картинку с этой птичкой в детской книжке и упрашивала мать подарить ей ее на новый год, на что велен Виеренна с сожалением покачала головой и ответила, что таких птиц не существует в природе, и картинка - всего лишь фантазия художника. Клодис сделал строгое лицо, и Клодиссия, рассмеявшись, затребовала, чтобы ода птичке была готова не позднее, чем через неделю.
Соловей подарил принцу сборник нот в трех томах, объяснив это тем, что, прочитав все то, что ему надарили на официальном празднике, Эрсен определенно возненавидит буквы. Этот подарок оказался весьма кстати, так как в коробке с королевским гербом оказалась чудесная лютня, и Бернар от всей души расхохотался, глядя на его удивленное лицо. "Неужели ты ожидал, что я и на новый год буду напоминать тебе о долге? Можем мы иногда и для себя пожить?" Клодиссия подарила ему набор свечей, пропитанных каким-то особым составом, благодаря чему они горели куда ярче и дольше обычных. "А то глаза сломаешь своими книгами", сердито пояснила она и тут же, не выдержав, засмеялась и пообещала сделать еще столько свечей, сколько потребуется, когда закончатся эти. В коробке от вела Клодиса оказался волшебный фонарь, с драконами, сказочными персонажами и картинами далеких земель. Клодиссия не удержалась и зажгла свечу, и оказалось, что картинки не повторяются, вращаясь по кругу, как в тех фонарях, что можно купить в лавках мастеровых, а меняются с каждым поворотом, показывая все больше и больше чудес.
От сестры Клодис получив подарок баночку с мазью от боли в суставах и уютные домашние тапочки, от Эрсена - завернутую в черный бархат и перетянутую золотой ленточкой книгу, но стоило велу дотронуться до концов ленточки, как принц сделал страшные глаза и театральным шепотом возвестил, что открывать прилюдно подарок никак нельзя, чтобы не компрометировать всех присутствующих. По лицам этих самых присутствующих моментально стало понятно, что они догадались, о чем была книга, и все дружно закивали головами, предлагая Клодису почитать ее как-нибудь на досуге, желательно за закрытыми накрепко дверями и в темноте. А потом они долго смеялись, когда Клодис открыл подарок от Соловья: в красной коробочке с золотыми узорами оказались изящные ветряные колокольчики, привезенные купцами из далекой Рейтерии, и король с важным видом порекомендовал Клодису непременно повесить их над дверью, особенно тогда, когда надумает читать подаренную Эрсеном книгу. Подарком от короля оказался привезенный откуда-то с севера толстый, теплый и невероятно мягкий плед идеально белого цвета. "Говорят, вершины гор в тех землях белы от снега, и это настолько красиво, что дух захватывает", пояснил коороль, словно опасаясь, что подарок может быть понят превратно. Но Клодис с довольным видом незамедлительно завернулся в плед, напялил подаренные сестрой тапочки и уселся на книгу, выставив вперед руку с ветряными колокольчиками, после чего все еще долго не могли успокоиться, едва не катаясь по полу от смеха.
А потом взрослые пили вино из королевского погреба, а дети – чай с привезенными контрабандой альгедскими конфетами и поздравляли друг друга со сменой года, Соловей пел и играл на подаренной Эрсену лютне, и они все вместе смотрели картины из волшебного фонаря.
---
Клодис вышел на балкон и поднял голову к небу. В холодном, прозрачном, казавшимся хрустальном воздухе где-то далеко-далеко чистым и особенно ярким новогодним светом сияли звезды. Вел щелкнул пальцами, еле слышно проронив слова заклинания, и напуганный вороний птенец, упав в стог сена, выкатился из него грязным взъерошенным мальчишкой лет двенадцати, который в ужасе осмотревшись по сторонам, со всех ног кинулся домой.
— Клодис, иди сюда, поиграй с нами! – раздался из комнаты голос Клодиссии.
Клодис улыбнулся усыпанному праздничными огнями городу и, тяжело опираясь на трость, пошел на зов.
"Хороший будет год!"
______
*велен - титул, который один из предков короля Бернара придумал для своей фаворитки-ведьмы. Мужчины из этой семьи носят титул вела. Официально их роль - стоять за троном и при необходимости давать советы королю.